ПослЂ этого Ханъ, котораго Хмельницкій увЂрилъ, что нашихъ побЂдить и отдастъ ему, велЂлъ его за шиворотъ привести къ себЂ и сталъ его поносить за то, что онъ этою горсточкою Польскаго войска овладЂть не можетъ и его безполезно держитъ съ значительною потерею въ людяхъ. За тЂмъ, намахавши ему, подъ конецъ, подъ носомъ сказалъ: „Если ты мнЂ въ три дни съ Польскимъ войскомъ не раздЂлаешься, тогда самъ, своею особою и людьми твоими, за то поплатишься ; и вмЂсто того, какЂ ты мнЂ предлагалъ, чтобы заселить Крымъ Поляками, заселишь его своими Козаками.“ Проглотивъ это, Хмельницкій опрометью бросился къ арміи и побратимству своему и закричалъ: „Гей, Козацы молодцы! Вотъ вамъ що до уваги подаю, що мини Ханъ казалъ: же ежели му Поляковъ на яссыръ не дамы, то сами въ неволю до Крыму пойдземы.“ Холопство, раздраженное этимъ въ высшей степени, собравъ во едино (do kupy) свои силы, всЂ разомъ, везя сЂ собою пушки, неся длинныя для валовъ лЂстницы, цЂпы и всякіе приборы, подступили, 19 іюля, подъ наши окопы и такой страшный штурмъ повели, что наши полководцы, отчаявшись въ своихъ силахъ, хотя и сильный отпоръ давали, однако же къ замкамъ отступить хотЂли. Но въ это время является, съ обнаженною саблею, Вишневецкій, и начинаетъ съ жаромъ говорить: „Кто тронется только съ мЂста, тотъ или на мЂстЂ убитъ будетъ, или меня на двое распластаетъ! Не попустимъ, ради Бога, веселиться этому гультайству, но лучше всЂ вмЂстЂ умремъ по кавалерски!“ Сказавъ это, ободрилъ онъ войска, а между тЂмъ, князь Іеремія, съ Княземъ Дмитріемъ, бросившись изъ окоповъ, на подобіе ужасающаго грома, и самъ предводя противъ этихъ приступовъ, тамъ на Козаковъ наступилъ и, острою размахивая саблею, такое великое число ихъ насЂкъ, какъ бы на обильномъ полЂ густыхъ нажалъ споповъ. Не смЂли тогда далЂе штурмовать нашихъ окоповъ и, покииувъ всЂ вышеупомянутые штурмовые приборы, суетиться и уходить стали; въ то время наши погонщики и вольница, увидЂвъ это, схватили поскорЂе головни и, къ немалому всЂхъ удивленію, зажгли тЂ ихъ баттареи. УвидЂвъ то, Татары поспЂзшили на помощь съ своимъ крикомъ „Гала! Гала!“ и тЂсня передъ собою чернь, сами на нашихъ наступили; и хотя наши кучи ихъ труповъ сравняли съ валами, но казалось, что этого скота не убавляется. Но ниспослалъ, однако жъ, Богъ бодрости и на дальнЂйшее: ибо СЂнявскій съ подчашимъ пришли къ князю на помощь; но какъ онъ уже не много усмирилъ ту бурю, то потому встрЂтили его уже возвращающагося съ великою славою и, поздравивъ его съ побЂдою, какъ своего избавителя, пошли обратно съ нимъ въ станъ.
Тяжко печалился тогда Хмельницкій о томъ, что до того времени не могъ ничего сдЂлать, а Ханъ его принуждалъ. И потому снова покушался и безпрестанно нападалъ, штурмуя нашихъ, пока не взошло солнце; но потомъ, однако жъ, ничего совершенно не выигравъ, нЂсколько притихли, потому что наши во все время мужественно оборонялись и мало теряли народу; тЂхъ только не много погибло, которые за травою для лошадей изъ стана выЂзжали, гдЂ часто ихъ Татары арканами хватали. Однакожъ Хмельницкій видя, что ничего не можетъ сдЂлать, сталъ пріискивать другія средства провести нашихъ до тЂхъ поръ, пока что нибудь новое на ихъ погибель придумаетъ; а для того послалъ письма къ нашимъ предводителямъ, уговаривая ихъ будто бы къ миру и прося, чтобы кого либо значительнаго прислали къ нему. Тоже самое сдЂлалъ и Ханъ посредствомъ своего Сафера, приглашая къ себе на переговоры. Наши послали къ нему, съ этого цЂлью, Киселя, старосту Черкасскаго, съ двумя поручиками, которые, прибывъ къ нему, стали говорить, допытываясь, за чЂмъ ихъ призвалъ; на это Хмельницкій сказалъ : „Никогда мнЂ въ голову не приходило, чтобы когда-либо посылать къ вамъ и просить о томъ, что вы теперь говорите; а я самъ васъ спрашиваю, за чЂмъ вы ко мнЂ пришли?“ Желая отвЂтить на этотъ вопросъ, посолъ началъ было рЂчь, но онъ, закачавши головою, сказалъ : „Молчи, не говори много! Знаю, чего вы хотите: просите вы меня о спасеніи вашей жизни; но, прежде, чЂмъ то получите, выдайте Вишневецкаго и Конецпольскаго, ибо они одни виновники этого несчастія; а сами вы выдьте всЂ изъ стана, совершенно безоружные, оставивъ всЂ свои вещи на выкупъ Хану!“ Услыхавъ это, наши послы тяжко вздохнули и одинъ изъ нихъ сказалъ: „Мы будемъ молчать, и ни одного уже слова отъ насъ не услышишъ; но знай и то, что если тебЂ наша кровь вкусна, то ужъ воздвигни на насъ и адскія войска; мы, уповая на Бога, будемъ защищаться до послЂдняго.“ Сурово посмотрЂлъ Хмельницкій на апостоловъ, говорившихъ такимъ образомъ, и хотЂлъ было взять ихъ въ плЂнъ. Такъ бы непремЂнно и поступилъ, если бы Ханъ, сохраняя народное право, не отослалъ ихъ въ станъ съ своими Татарами. Раздраженный Хмельницкій съ Ханомъ снова въ самую темную ночь произвелъ силильный штурмъ и уже успЂлъ было оттЂснить нашу пЂхоту отъ пруда, такъ что было подбилъ городской частоколъ, силою (gwałtem) добиваясь занять валы, и едва не ворвался на кровли и улицы; но горожане съ капитаномъ Машицкимъ кривулями и косами согнали непріятеля съ валовъ. ЧЂмъ въ Козацкомъ войскЂ большое пораженіе учинили. А между тЂмъ и князь съ Ланцкоронскимъ приспЂли имъ на помощь; но услыхавъ, что Козаки за ними подъ валами стонали и свой народъ проклинали, возвратились въ станъ и такою вЂстью утЂшили все войско. Хмельницкій, видя что всЂ эти штурмы ему не удалися, высыпалъ ночью съ другой стороны апроши выше первыхъ; наши, увидЂвъ ихъ, не много оробЂли, однако жъ не пришли въ отчаяніе, потому что и тамъ его сильно изъ пушекъ привЂтствовали; и хотя, по причинЂ высоты валовъ, наши ядра часто черезъ Козаковъ переносились, однако ихъ wieńce z maku и гранаты сверху доставали ; но они гораздо больше причиняли нашимъ вреда, потому что, подкравшись, арканами докучали, такъ что никому нельзя было высунуться изъ-за вала. Тутъ погибли Зборовскій, СЂраковскій, Шварчевскій, СвЂклинскій, Злоцкій, ДзЂржекъ, Гатармъ и Подгоринскій; не менЂе того погибло также нашихъ въ станЂ, особенно тЂхъ, которые выходили за водой къ пруду, ибо не одинъ изъ нихъ своею кровью и жизнію заплатилъ за воду. А къ тому и голодъ наступилъ въ нашемъ станЂ, а далЂе сильныя болЂзни стали опустошать, и людей безпрестанно болЂе убывало. Придумали было наши вожди по этЂмъ причинамъ уйти съ войскомъ съ поля въ замокъ и городъ и тамъ какимъ нибудь образомъ защищаться. Но князь снова отклонялъ ихъ отъ этого, а наконецъ закричалъ: „Кому дЂло идетъ не о доблести и стыдЂ, тотъ пусть уходитъ! Я же съ своими останусь здЂсь. Потому что чего же другаго непріятелю и нужно, какъ не того, чтобы мы оставили ему поле, а сами заперлись въ городъ и замокъ, откуда онъ насъ, какъ грибы изъ лукошка, безъ затрудненія вытаскаетъ какимъ нибудь образомъ?“ Сказавъ это, добился князь, по крайности, того, что остались на мЂстЂ, больныхъ только отправили въ замокъ, а сами отступили въ другія апроши, въ которыя вошли ночью. Непріятель, замЂтивъ это, подошелъ къ нашимъ таборамъ и не мало забралъ ихъ съ возами. Потомъ Хмелницкій снова аттаковалъ нашъ станъ, расположенный на новомъ мЂстЂ ; но какъ не могъ успЂть, то снова насыпалъ выше прежнихъ валы и апроши къ городу, чтобы его непремЂнно вмЂстЂ съ замкомъ взять. Наши давали ему всяческій отпоръ, но также, выбиваясь изъ силъ, невольно опускали руки. Князь снова одушевляетъ оробЂвшихъ, чтобы оборонялись еще долЂе; а самъ, сообразивъ, что непріятель, держа нашихъ, какъ въ горсти, безпечно покоился въ своемъ станЂ, вызвалъ охотниковъ и, съ племяникомъ своимъ, Дмитріемъ, ночью напалъ на Козацкій станъ, и найдя ихъ, однихъ спящихъ, а другихъ опьяневшихъ отъ Тютяницкаго и одурЂвшихъ отъ Табачинскаго , началъ ихъ рЂзать и убивать, такъ что Козаки, не зная, со страху, что съ ними дЂлается, бЂгали, какъ угорЂлые, думая, что или Татары противъ нихъ взбунтовались, или что самъ король съ новымъ войскомъ на нихъ напалъ. Когда наши поколотили, такимъ образомъ, весь непріятельскій станъ и тЂ непріятельскіе шанцы завалили Козачьими трупами, взявъ при томъ 18 хоругвей и два бунчука, счастливо въ станъ возвратились, тогда наше отчаявшееся войско снова пришло въ себя. По примЂру князя, Ланцкоронскій также славный совершилъ подвигъ, ибо, напавъ на спящихъ Козаковъ, много ихъ вырЂзалъ и самъ съ великою славою возвратился въ станъ. Остророгъ хотЂль такимъ же образомъ отличиться, но счастіе ему не послужило, потому что много потерялъ людей; это вознаградилъ Ланцкоронскій, который, примЂтивъ неосторожно стоявшую чернь, какъ молніа устремился на нее изъ города и 1000 холопства положилъ на мЂстЂ, взялъ четыре переднихъ знамени и съ пятью языками къ своимъ возвратился; отъ этихъ языковъ наши узнали, что король съ войскомъ уже близко и что Татары своими глазами его видЂли. Приведенный въ отчаяніе такою новостью, Хмельницкій готовится къ отступленію и уже самые тяжелые возы отправилъ въ Горынь. Это извЂстіе, полученное отъ пойманныхъ, немного развеселило нашихъ; но какъ наши военачальники тому не довЂряли, то въ скорости узнали продЂлки Хмельницкаго; потому что онъ тихомолкомъ готовился къ приступу слЂдующею уловкою : приготовилъ носилки съ хворостомъ, въ которыя, позапрягавши холопство, погналъ къ нашимъ окопамъ, приказавъ имъ кричать „Минуй Польскій станъ! ПроЂзжай далЂе! Больше добывать Поляковъ не будемъ, потому что король ихъ съ великимъ войскомъ приближается.“ Обманывая нашихъ такимъ образомъ, притворился, будьто уходитъ и пушки бросаетъ; наши, однако, съ недовЂрчивостію на это смотрЂли и внимательно наблюдали, что будетъ далЂе. И вдругъ Хмельницкій, подступивъ подъ наши валы, неожиданно показался изъ своихъ апрошей, на которыхъ поутыкалъ дерномъ свои штурмовыя лЂстницы, а изъ хвороста, который былъ на тЂхъ, будто бы убЂгавшихъ, носилкахъ (marach), повыстроилъ высокія, какъ горы, баттареи для орудій. Тогда такою уловкою очень тЂсно обложилъ нашихъ, ибо могь уже ихъ въ станЂ пересчитать и какъ куръ въ корзинЂ перебить. А холопство, стоявшее близко, кричало: „ЗачЂмъ вы до сихъ поръ не сдаетесь, Ляхи, и готовите изъ вашихъ тЂлъ пищу для воронъ? ЗачЂмъ вы не отдаете свой обозъ Татарамъ въ добычу? Напрасно только свои рубашки дерете, проводя ночи безъ сна. Вотъ что вамъ надЂлали подать съ ульевъ, съ рогатаго скота, аренды, подать съ позволенія жениться и съ мЂльницъ; вотъ какъ вамъ теперь запЂли Козаки!“ Наши, и безъ того потерявшіеся, такимъ разговоромъ еще болЂе смутились и всЂ отчаяваться стали, особенно потому, что у нихъ мало было пороху и пуль, а къ тому же голодъ и болЂзни ихъ терзали. Но князь, имЂя возвышенное сердце и неустрашимый духъ, сильно воодушевлялъ нашихъ, увЂряя, что чрезъ три дня король прійдетъ, другимъ, приводя на память прежнія славныя дЂла, и самую смерть для отечества дЂлалъ сладостною ; притомъ офицерскія и солдатскія палатки обходилъ, упрашивая, чтобы, ради любви къ отечеству, какъ могли, держались ; и такія сообщалъ вЂсти, что будьто король съ войскомъ находится уже у Белза, хотя въ самомъ дЂлЂ этого не было. Сверхъ того, чтобы войско осталось при его внушеніяхъ, употребилъ слЂдующую уловку: приладилъ къ стрЂлЂ письмо будто бы отъ какого-то Поляка, находящагося при Хмельницкомъ, и утоворилъ надежнаго человЂка своею, чтобы онъ незамЂтно ту стрЂлу такъ пустилъ, чтобы она упала передъ его шатромъ въ то время, когда онъ будеть разговаривать съ офицерами. Когда такое письмо передъ шатромъ княжескимъ съ стрЂлою упало, онъ, будто удивясь, сталъ при всЂхъ публично читать то письмо, слЂдующаго содержанія: „Я, природный Полякъ, желая добра моему отечеству, хотя теперь и считаюсь въ службЂ Хмельницкаго, извЂщаю васъ, мои братья Поляки, что вашъ король находится въ 5 миляхъ отсюда ; почему Хмельницкій съ Татарами въ сильной тревогЂ, и хотя васъ штурмуетъ, но дЂлаетъ это для того, чтобы поскорЂе васъ захватить. И такъ не робЂйте, выдерживайте осаду : Богъ и король освободятъ васъ изъ этой неволи!“ Этою княжескою уловкою весьма утЂшенное войско, ободрилось, а потомъ сдЂлалась еще большая радость отъ того, что Хмельницкій перенесъ свой станъ подъ Старый Збаражъ, показывая видъ, будьто бы намЂренъ, обороняясь, отступить къ Пилявцамъ. Наши всему этому повЂрили, надЂясь на прибытіе короля; но этотъ негодяй хотя и перенесъ станъ подъ Старый Збаражъ, однако жъ не трогалъ тЂхъ Козаковъ, которые передъ нашими валами въ апрошахъ сидЂли ; а они частой стрЂльбой чрезмЂрно безпокоили городъ, такъ что башни, церкви, частоколъ были близки къ паденію; и въ самый костелъ, гдЂ всего чаще укрывались, стрЂляли частымъ пушечнымъ огнемъ ; а къ тому жъ уже къ самому городу непріятель подобрался бы, если бы какой-то Бутлеръ того не замЂтилъ. Для чего быстро въ томъ мЂстЂ открылъ пальбу (ogniem zakurzył) и непріятеля оттЂснилъ ; чЂмъ наши снова были встревожены, и тЂмъ единственно разгоняли свою тоску, что говорили другъ другу: „Видно, что король уже не далеко съ войскомъ, и оть того непріятель такъ насъ безпокоитъ.“ Наши военачальники, находясь въ такомъ несчастіи, объявили, что, если бы кто нибудь рЂшился пойдти и какимъ ни было бы образомъ пробраться къ королю съ письмами, тотъ съ великою честію получилъ бы награжденіе ; всЂ боялись взяться за это, потому что в птицЂ трудно было пролетЂть. Однако же отдалъ для отечества на произволъ случая жизнь свою какой-то Скржетускій и, переодЂвшись по крестьянски, взялъ письма отъ военачальниковъ къ королю, а, пустившись черезъ ровъ вплавь, какъ-то его счастливо переплылъ ; выдавая себя за истого Русина, добрался за łożyic, а потомъ дальше по почтЂ поЂхалъ къ королю. Король въ то время находился уже въ ТопоровЂ, безполезно ожидая посполитаго рушенья, которое, послЂ долгихъ увЂщаній, едва въ томъ мЂстЂ собралось. Тяжко, однако жъ, король печалился, что не имЂлъ еще такихъ силъ, которыми бы могъ разгромить; не менЂе тревожило его и то, что не получалъ никакого извЂстія отъ осажденнаго войска подъ Збаражемъ, къ которому хотя и приказывалъ людямъ отважнымъ пробраться, но, однако, ни одинъ не привезъ извЂстія, потому что либо самъ погибалъ, либо ни съ чЂмъ возвращался. Когда король находился въ такомъ огорченіи, является передъ нимъ, въ крестьянскомъ платьЂ, Скржетускій. Король, выразумЂвъ изъ присланныхъ писемъ, что изнуренное то войско болЂе держаться не можеть и ради Бога проситъ объ избавленіи, пустился, какъ можно скорЂе, спасать ожидающихъ гибели, и, не ждя своихъ посполитцевъ (которые изъ домовъ лЂниво выЂзжали), поспЂшалъ днемъ и ночью. Однако жъ прибыли къ нему нЂкоторые изъ воеводства Русскаго, Волынскаго и Белзскаго, а другіе медленно составляли сеймики и дЂлали свои сборы, о чемъ король страшно сожалЂлъ ; и чтобы ему возможно было дождаться большаго числа войскъ, нарочно шелъ на БЂлый Камень и своротилъ ко Львову для лагерныхъ удобствъ. Къ тому же и то короля задержало не мало, что большіе дожди шли безпрерывно цЂлую недЂлю, оть чего дорога весьма попортилась и таборы медленно черезъ болота переплавлялись, потому что у нихъ кони въ возахъ поприставали. А сверхъ того всего сильнЂе тревожило короля то, что не зналъ о Хмельницкомъ, гдЂ онъ находится и что дЂлаетъ. Но Хмельницкій, получа уже о королЂ извЂстіе, приказалъ, чтобы никто подъ опасеніемъ смертной казни, не выходилъ изъ лагеря, потому что рЂшился предупредить короля. Король находясь отъ того въ замЂшательствЂ, не могъ знать, какъ и какою стороною идти къ осажденнымъ; но чтобы скорЂе ихъ спасти, самъ велъ войско, котораго самаго отборнаго, могло простираться съ небольшимъ за 20,000, самъ устроивалъ его въ боевой порядокъ и стражи разставлялъ, заблаговременно безпрестанно муштровалъ и училъ, какъ должно помнить свое мЂзсто въ шеренгЂ, какъ однимъ за другими наступать, какъ эскадронами заЂзжать, какъ подавать другимъ помощь; но какъ во всемъ самъ не могъ успЂвать, то сдЂлалъ великимъ генераломъ канцлера Осолинскаго, лЂвое крыло войска отдалъ въ распоряженіе Подольскому и Белзскому воеводамъ, а въ другихъ мЂстахъ также поназначалъ командировъ, самъ же остался при корпусЂ посполитцевъ и такимъ порядкомъ расположилъ войско подъ Зборовымъ. Но какъ ненастье, продолжавшееся цЂлую недЂлю, слишкомъ попортило всЂ дороги, а рЂка Стрыпа со стороны Езерищь, очень разлилась, то, по этому самому, король съ войскомъ пріостановился; а между тЂмъ на канунЂ Успенія Пресвятой Богородицы со всЂмъ войскомъ причастился Святыхъ Христовыхъ Таинъ; послЂ чего, сдЂлавъ совЂтъ съ старыми воинами, какимъ образомъ наступать на непріятеля, произнесъ къ войску весьма трогательную рЂчь, приводя всЂмъ на память неизбЂжную гибель отечества въ случаЂ, ежели съ Хмельницкимъ храбро не сразитесь, напоминая позорное пораженіе подъ Пилявцами, взятіе въ плЂнъ гетмановъ, опустошеніе шляхетскихъ домовъ, жестокосердое умерщвленіе невинныхъ, насилованіе Козаками шляхетскихъ паннъ, убійства священниковъ, поруганіе святыни и проч. Окончивъ рЂчь, король сдЂлалъ войску распоряженіе, какимъ строемъ должно оно завтра, рано поутру, выступить. Но въ то время далъ кто-то знать, что непріятель уже находится только за нЂсколько миль; король, желая лучше о томъ развЂдать, послалъ Гдешинскаго, стараго воина, но онъ ничею не сдЂлалъ. Король, однако, цЂлую ночь стоялъ съ войскомъ въ готовности, а на другой день, со всЂмъ войскомъ, въ самой день Божіей Матери, двинулся къ Езерцамъ въ такомъ порядкЂ: прежде всего выслалъ весьма рано передовую стражу, за нею велЂлъ идти Корецкому съ большимъ полкомъ, потомъ при пЂхотЂ шла артиллерія, самъ же находился при посполитцахъ, а Коржицкій шелъ въ арріергардЂ. Когда устроенное такимъ образомъ войско переправлялось черезъ какое-то...., пришло извЂстіе, что Хмельницкій и Ханъ Татарскій съ великою силою идетъ противу короля, оставивъ тЂхъ Збаражскихъ бЂдняковъ въ надежной осадЂ. И прежде, чЂмъ половина нашего войска успЂла переправитьса, показался Хмельницкій съ Татарами и, увидЂвъ, что наше войско переправляется, съ великою силою ударилъ на наши таборы, при которыхъ произошелъ жестокой бой; наши, не могли скоро устроиться, отдали сперва на истребленіе пЂхоту и пушки и даромъ ихъ погубили; потомъ СапЂговы хоругви до основанія погибли съ начальникомъ своимъ, Тышкевичемъ. Къ нимъ пришли вскорости на помощь Осолинскій, Ржечицкій и Уржендовскій, но и тЂ даромъ народъ потратили, потому что и сами такимъ же образомъ погибли. Тамъ же Львовяне, Перемышляне и Саночане разстались съ этимъ свЂтомъ; и какъ жены выпроводили ихъ съ плачемъ на посполитое рушенье, такъ уже болЂе съ ними не видались. И такъ тотъ первЂйшій цвЂтъ Польской шляхты, былъ стертъ рукою враговъ, отъ чего вь ПольшЂ осталось не мало вдовъ, а также воеводства и повЂты были пусты, оставшись безъ своихъ принципаловъ. Такая-то помощь отъ посполитаго рушенья ! Когда непріятель занимался этою несчастною рЂзнею, король, между тЂмъ, устроилъ переправлявшееся войско, поручивъ правое крыло воеводЂ Подольскому, а лЂвое Любомирскому, впереди же поставивъ Корецкаго. УвидЂвъ это, непріятель сильно ударилъ на Корецкаго, который мужественно сражаясь, долго не хотЂлъ уступить ни шагу ; но, наконецъ, отступилъ отъ вооруженныхъ людей къ самому королю. Видя это, наши начали разсыпатьса и уходить; но король, обнажа саблю, началъ суетиться по стану, крича, чтобы не дЂлали стыда. Для чего однихъ зовомъ останавливалъ и убЂжденіемъ, другихъ схвативши коня за поводья и поворачивая назадъ; наконецъ, самъ, съ обнаженнымъ оружіемъ, началъ вести войско впередъ и поражать непріятеля. Но и здЂсь, послЂ долгаго сопротивленія, постыдно отступать начали и что-то стало похожее на Пилявецкое пораженіе. Однако жъ король безперерывнымъ зовомъ, просьбою и бранью, какъ могъ, удерживалъ войска, а тутъ и канцлеръ прибылъ съ своимъ значительнымъ полкомъ и съ тЂми полками, которые оставались въ тылу. Тогда наши такой сильный непріятелю дали отпоръ и такъ его поражали, что прежде, чЂмъ солнце зашло, согнали его съ поля. Потому что и тЂ, которые уходить хотЂли, стремительно кинувшись, разили непріятеля. Но трудно было нашимъ побЂдить этого дьявола, потому что снова пришло къ нему на помощь изъ-подъ Збаража около полутораста тысячъ Татаръ и Козаковъ, и хотя уже онъ нЂсколько спустилъ было носъ на квинту, но, однакожъ, на другой день снова съ Ханомъ, обступивши уцЂлЂвшіе остатки нашего войска, сильно на него наступалъ со всЂми силами. Вь этой схваткЂ прошелъ цЂлый день, а остававшееся войско было въ очевидной опасности, равно какъ и самъ король. По этому-то наши, не зная сами что дЂлать, составили съ королемъ совЂтъ а король, не слЂзая съ коня, съ совЂтниками сеймиковалъ, что въ такомъ случаЂ дЂлать, когда Хмельницкій такъ грозно торжествуетъ, имЂя триста тысячъ войска съ Татарами. Тогда одни совЂтовали, чтобы короля тайкомъ изъ стана увезти, другіе желали, чтобы онъ написалъ письмо къ Хану въ самыхъ лестныхъ и трогательныхъ словахъ, отклоняя его отъ союза съ Хмельницкимъ; третьи же предлагали вооруженною рукою пробиться сквозь непріятельскій строй и пойти куда либо съ королемъ, ища обороны. Однако, порЂшили на томъ, чтобы написать къ Хану письмо, преисполненное лести. Тогда король написалъ посланіе въ такомъ смыслЂ:
„Іоаннъ Казиміръ Крымскому Хану шлетъ здравіе.
Такъ какъ ты много обязанъ покойному моему брату, Владиславу, что онъ, имЂя тебя у себя въ плЂну, по царски съ тобою обходился, и свободно тебя отпустилъ въ твое государство, въ которомъ ты нынЂ и царствуешь, то по этому-то я очень удивляюсь, что ты все это забылъ, и я, возставши теперь противъ моего измЂнника Хмельницкаго, застаю тебя за одно съ нимъ, обнажающаго саблю противъ меня; будучи правъ, я ни мало не страшусь ея, видя, что ты самъ очень мало получаешъ отъ того пользы, и Богъ не можетъ благословить твое ожесточеніе. Однако, если ты желаешь быть признательнымъ къ моей дружбЂ, то я тебъ предлагаю мою пріязнь, и весьма буду радъ, когда сдЂлаешься моимъ другомъ, а Хмельницкаго оставишь.“
Король, отправивъ съ таковымъ письмомъ плЂннаго Татарина, самъ въ ту ночь, не ложась спать, поправлялъ ослабленные строи, объЂзжая хоругви и все войско; и когда уже окончательно увЂрился, что воевать было нечЂмъ, то приказалъ войску, какъ можно скорЂе, окопаться; но тогда въ войскЂ поднялся ропотъ, будьто король съ старшиною тайно уходитъ. Отъ того король, услышавъ объ этомъ, снова показался войску и объявилъ, почти присягнулъ, что съ ними вмЂстЂ желаетъ или жить, или умереть. ТЂмъ онъ снова удержалъ думавшее убЂгать войско и всЂхъ ободрилъ. На другой день рано Хмельницкій очень сильно на нашихъ ударилъ, особенно на таборы, однако жъ, наши имъ дали отпоръ. И то также достойно быть упомянуто, что, когда король находился въ ЗборовЂ, то оставилъ тамъ для защиты города 400 драгунъ. Тамъ напали на нихъ Козаки и сильно потЂснили; драгуны, не могши выдержать натиска, послали къ королю, чтобы онъ ихъ спасалъ; а король, не будучи въ силахъ разорваться, вызвалъ охотниковъ; собрались подъ знамена челядь обозная, вольница и погонщики, стремительно бросились къ перепра†и, напавъ подъ городомъ на гультаевъ, грабившихъ наши возы, не только ихъ отогнали, но и цЂлое поле устлали ихъ трупами. Драгуны, увидЂвъ это, также сдЂлали вылазку съ своими погонщиками и укрЂпившееся было гультайство совершенно вырЂзали. Въ этомъ былъ предводителемъ, хотя рукъ своихъ священническихъ не осквернилъ, Езуитъ Лисецкій, съ которымъ тЂ же погонщики и вольница еще дальше за ними гнались и такъ сильно непріятеля тЂснили, что всЂ передъ ними уходили, а они ихъ съ тылу крЂпко поражали. Тутъ должно замЂтить, что, при хорошемъ начальникЂ, всякая челядь сдЂлать можетъ.
Такимъ образомъ, непріятель, не успЂвъ въ обоихъ своихъ предпріятіяхъ, и не имЂя способа вознаградить свою неудачу, ударилъ, съ величайшею яростію, на самаго короля ; и сперва заЂхавъ спереди съ Татарами, забавлялъ однимъ наЂздничествомъ; а послЂ скрытными рытвинами перевелъ часть войска къ церкви, прилегавшей къ тому мЂсту, которую тотчасъ вооружилъ орудіями и людьми, а самъ все ближе и ближе подвигался къ нашимъ; а видя, что валъ со стороны пруда былъ еще не конченъ, вышеупомянутый канцлеръ то замЂтилъ и приказалъ тЂ дыры заслонить возами; но, однако жъ, прежде нежели это было исполнено, непріятель все смЂшалъ и, особливо съ той церкви, очень тяжко нагрЂвалъ нашъ станъ, а потомъ сталъ нападать и на окопы, на которые чернь часто врывалась; впрочемъ, наши ихъ копьями сверху поражали. Долго продолжалась эта великая и ужасная буря, съ большою съ обЂихъ сторонъ пальбою, пока непріятель, потерявшій въ слЂдствіе этого сопротивленія фантазію, спустилъ носъ на квинту, когда наши подчивали его пулями и трупами непріятедьскими поле устлали ; и долженъ былъ негодный Хмельницкій, по причинЂ великаго урона, радъ не радъ, ретироваться назадъ; и хотя приказалъ своимъ полкамъ безпрестанно нападать на нашъ станъ, но, однако жъ, рЂшительно ничего не могъ сдЂлать. Ханъ, видя такую въ нашихъ отвагу, теперь только далъ отвЂтъ на то королевское письмо; въ этомъ отвЂтЂ сознавался, что онъ очень много обязанъ брату его, Владиславу, а причину своего союза съ Козаками объяснялъ тЂмъ, что Король не призвалъ его въ помощъ; значить, что имъ презиралъ; но, не смотря на то, что онъ находится въ теперешнемъ предпріятіи, обЂщался, однако, примириться, если король проститъ Хмельницкаго, а ему отдастъ давно задержанные подарки. И этоть отвЂтъ послалъ Ханъ съ тЂмъ же самымъ Татариномъ. Также и Хмельницкій написалъ отъ себя письмо къ королю, извиняясь, что не онъ былъ причиною войны, и обязывался, на извЂстныхъ условіяхъ, все утишить и испросить у короля прощеніе. Едва такіи письма были отданы королю, какъ тотчасъ Ханскій канцлеръ, протрубивъ въ трубу, подъЂхалъ къ нашему стану и ожидалъ, чтобы и нашъ канцлеръ равно выЂхалъ къ нему для переговоровъ. А потому и приказалъ король нашему канцлеру выЂхать съ двумя полками; которымъ, какъ скоро они довели его до той долины, гдЂ ожидалъ Ханскій канцлеръ, приказалъ остановиться и стать не въ далекЂ въ парадЂ, и потомъ его приветствовалъ. Тотъ также, по своему обычаю, наклонилъ голову, и объявилъ о Ханской дружбЂ... нашу также отъ своего короля свидЂтельствовалъ; потомъ предложилъ два условія для заключенія мира: чтобы король простилъ Хмельницкаго, а Хану отдалъ обЂщанные отъ прежнихъ королей подарки. И когда нашъ обЂщалъ сказать объ этомъ королю, то оба разъЂхались, условившись завтра снова на тоже мЂсто пріЂхать.
И такъ, когда начались переговоры, то, съ обЂихъ сторонъ, замЂтили сигналы будущаго мира. Три ночи сряду и тамъ и здЂсь господствовало спокойствіе, однако жъ наши были осторожны, ибо боялись измЂны. На другой день, уполномоченные канцлеры опять съЂхались и на слЂдующихъ условіяхъ заключили миръ: 1-е Чтобы король съ Ханомъ былъ въ вЂчномъ союзЂ ; 2-е Чтобы король изъ своей казны все то выплатилъ Татарамъ, что имъ изъ прежняго его предшественники удержали; 3-е За тЂмъ, чтобы самъ король исправно всякой годъ имъ выплачивалъ ; 4-е Ханъ обязывался королю, за этотъ ежегодный доходъ, давать на всЂ потребности войско ; 5-е Что Ханъ сейчасъ же выйдеть изъ Польши ; 6-е Чтобы Ханъ больше не воевалъ съ Поляками, и ни съ какимъ монархомъ безъ короля и его соизволенія ни о чемъ не сносился ; 7-е Чтобы король покорившагося Хмельницкаго съ Козаками благосклонно принялъ на тЂхъ условіяхъ, которыя онъ особенно въ своемъ прошеніи изложитъ. Когда канцлеры совершенно это окончили, тогда, по обычаю миръ въ войскЂ былъ объявленъ и обыкновенный aplausz продолжительною пальбою отпраздвованъ. Хмельницкій, присутствовавшій также при тЂхъ трактатахъ, прислалъ къ королю двухъ своихъ полковниковъ для испрошенія прощенія и подачи челобитной, которымъ король, сЂвъ, по обычаю, на престолЂ, подъ драгоцЂннымъ наметомъ, далъ аудіенцію; они же, пришедъ предъ короля, пали на колЂни, сознавались въ своей винЂ, просили о милосердіи и челобитную Хмельницкаго положили у его ногъ. На что канцлеръ отвЂчалъ имъ отъ имени короля, что, хотя они достойны неумолимаго наказанія, однако, король, по своей добротЂ и по ходатайству Хана, все прощаетъ. Отпустивъ этихъ Козацкихъ пословъ, наши немедленно приступили къ разсужденію о Хмельниц-/26/комъ, въ челобитной котораго одинъ пункть больше всего казался неисполнимымъ, а именно, вмЂсто того, что прежде казна королевская давала ежегодно Козакамъ 10,000, теперь, чтобы было реестровыхъ Козаковъ 40,000, которымъ бы плата отъ республики исправно доставлялась. Долго король съ своими совЂтниками объ этой матеріи думалъ и не хотЂлъ уступить, но, видя неотразимый штыкъ, долженъ былъ согласиться и на это тяжелое и всегда гибельное для отечества условіе, ибо и такъ уже дЂло было на волоскЂ и чуть не разорвалось.
Хмельницкій, достигнувъ того, чего желалъ, принялъ на себя видъ человЂка покорнаго, и, имЂя у себя заложникомъ Любомірскаго, великаго маршала короннаго, прибылъ къ королю и упалъ ему въ ноги, плача и сожалЂя о томъ, что столь много надЂлалъ зла, а далЂе обЂщаясь быть вЂрнымъ слугою короля со всЂми своими приверженцами. И такъ, послЂ всЂхъ церемоній заключеннаго мира, толпы Козаковъ и Татаръ двинулись къ Збаражу, гдЂ тЂ осажденные еще до тЂхъ поръ ожидали помощи и, какъ могли, оборонялись. Ибо когда узнали, что сами атаманы выступили на встрЂчу королю, тогда князь Вишневецкій съ племянникомъ своимъ Дмитріемъ и Остророгомъ, вознамЂрились пробраться на помощь королю; и по этому въ одну ночь, сдЂлавъ изъ своего стана вылазку, напалъ на спящее въ шанцахъ холопство и много его положилъ на мЂстЂ. На другой день князь добылъ языка, который объявилъ, что, если бы еще немного князь продолжалъ поражать Козацство, то оно все бы отъ осады убЂжало. Князь началъ очень сожалЂть о томъ, что не продолжалъ наступленія и, желая снова то вознаградить, посовЂтовавшись съ полководцами, опять отважился сдЂлать на нихъ нападеніе, но уже нашелъ ихъ въ готовности. Однако мало обращая на это вниманія, князь бросился съ своими туда, гдЂ этого холопства наиболЂе было, и уже развивался, уже сильно около ихъ ухаживалъ, отгоняя ихъ отъ валовъ ; но когда увидЂлъ, что никто не идетъ ему на помощь, тогда, вздохнувъ на небо, которое было свидЂтелемъ того, какъ онъ жизнь свою охваживалъ для отечества, ретировался назадъ къ своимъ окопамъ; къ тому же пришло извЂстіе, что Ханъ съ королемъ трактуетъ о мирЂ. Въ скорости также снова пріЂхалъ отъ Хана Карабей, который черезъ трубача крЂпко нашимъ подъ валами закричалъ: „Дайте мнЂ, Ляхи, музделыкъ! Успокойтесь! Радостную вамъ вЂсть приношу, что уже король съ Ханомъ поклялись въ побратимствЂ, а холопы Козаки, какъ были вашими подданными, такъ и будутъ, кромЂ тЂхъ 40 т. молодцовъ, которыхъ беретъ подъ свою команду Хмельницкій.“ Наши хотя тяжко на это вознегодовали, но, чтобы не оскорбить его грубостію, отвЂчали: что мы ожидаемъ еще извЂстія объ этомъ отъ нашего государя. И точно въ скоромъ времени услышали, что въ Козацкомъ станЂ стали стрЂлять изъ пушекъ по случаю пріЂзда Хмельніцкаго, который нарочно на славномъ аргамакЂ разъЂзжалъ около нашего стана, показывая, что веселится и торжествуетъ свое счастіе; а также и наши изъ картауловъ, изъ которыхъ мы еще стрЂляли, отозвались Козакамъ.
ВскорЂ послЂ сего прибылъ къ осажденнымъ посланный отъ короля Мировъ и доставилъ имъ подписанный мирный договоръ, въ которомъ прочли, что „должно дать въ заложники Хану двухъ большихъ пановъ, пока не будетъ ему выплачено сто тысячь ; ибо, если бы эта сумма не была ему взнесена, то онъ съ пустыми руками не пойдетъ изъ-подъ Збаража.“ Это условіе поразило все наше войско, что послЂ выдержанной столь тяжкой осады, еще должны окупаться. Но, какь иначе быть не могло, ибо обыкновенно побЂдитель и поставляетъ и толкуетъ законы, то по этому, изъ любви къ отечеству вызвался изъ этого войска въ заложники Потоцкій, а изъ того былъ уже отданъ королемъ Денгофтъ. И такъ эти знатные паны должны были оставить своихъ женъ, дЂтей и имЂнія и добровольно отдаться въ залогъ Хану, ожидая, пока РЂчь Посполитая съ королемъ ихъ не выкупитъ; чего весьма долгое время высматривая, въ великой бЂдЂ и нищетЂ были и ждали.
За тЂмъ Татары, взявши такихъ заложниковъ, двинулись съ своимъ войскомъ къ своей землЂ, но не безъ кровавой приправы, ибо въ Ляховцахъ 15 тысячъ взяли въ плЂнъ. Потомъ и Козаки, выстрЂливъ изъ пушекъ, и Vale ! порохомъ грозно нашимъ сказавши, пошли ночью за Татарами. Тогда только некоторые наши, увидЂвъ, что непріятель удалился, рано утромъ выЂхали изъ окоповъ и на то мЂсто, гдЂ былъ непріятельскій станъ пришли, но однако, ничего не нашли, кромЂ двухъ большихъ разорванныхъ пушекъ, да нЂсколькихъ спящихъ пьяныхъ гайдамакъ застали подъ Дергами, которымъ велЂли отрубить головы; тогда же весь нашъ станъ, на девятой недЂлЂ своей осады, двинулся съ мЂста и вышелъ изъ укрЂпленій. ЗдЂсь-то можно было насмотрЂться, на бЂдственное положеніе людей, когда одни, едва были живы, другіе ходили, какъ полумертвые, а такихъ, у которыхъ были лошади, было мало, ибо многія поиздыхали. По этому, идя при хоругвяхъ, держались за стремена, а по дорогамъ тамъ и сямъ падали, пока не нашли хлЂба и чистой воды. Военачальники сами поЂхали къ королю во Львовъ, гдЂ благодарили его за освобожденіе и разсказали о своихъ бЂдахъ и несчастіи; король же, сколько былъ тогда въ состояніи, подкрЂпилъ свое изнуренное войско.