ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Нападения козаков на крымские владения.- Жалобы крымского хана на козаков королю Стефану Баторию.- Посольство, отправленное Баторием к низовым козакам дворянина Глубоцкого и расправа козаков с королевским посланцем.- Поход козаков с атаманом Орышовским на крымские улусы и мирные предложения их хану Ислам-Гераю.- Действие преемника Ислама-Герая.- Взятие козаками крепости Очакова и разграбление берегов Крыма.- Действие преемника Ислам-Герая, Казы-Герая, против козаков.-Политика московского правительства в отношении запорожских козаков, разгром козаками турецких городов Козлова, Аккермана и Азова и погоня турок за козаками.- Радость в Москве по поводу успеха козаков на Черном море.- Жалобы султана польскому королю на козаков и меры короля Сигизмунда III для укрощения их.

Расставшись с Самуилом Зборовским, низовые козаки все внимание свое обратили на турецкие и крымские владения и с особенной настойчивостью стали беспокоить их своими нападениями. Так, в 1584 году они разорили Тягин, за что турки ограбили у Адрианополя шталмейстера польского короля [1].
Крымский хан потребовал от короля Стефана Батория, чтобы он укротил низовых Козаков в их набегах на Крым. По этому требованию Стефан Баторий в 1585 году послал на Низ своего дворянина Глубоцкого (иначе Глембоцкого) уговорить Козаков не делать нападений на Крым и тем не быть причиной разрыва мирного договора Польши с Крымом. Низовые козаки на это требование отвечали тем, что утопили Глубоцкого в реке Днепре [2].
В это время, а именно в конце 1585 года, у козаков гетманом был князь Михайло Евстафьевич Ружинский, находившейся вместе с братом своим, Кириком Евстафьевичем, на Запорожье [3]. Виновниками убийства Глубоцкого оказались 11 человек низовых козаков, которые присланы были, по распоряжению князя Михайла Ружинского, в Киев к воеводе князю Воронинскому для содержания их под стражей впредь до королевского над ними суда. Князь Воронинский, поставленный в щекотливое положение между козаками, с которым он, как всякий пограничный староста, имел более приязненные, чем враждебные отношения, и своим королем, которому он обязан был повиновением и от которого зависело его положение, поспешил отправить присланных козаков киевскому войту и радцам. Но войт и радцы, находясь в таком же положении, как и сам воевода, отказались принять преступников, за неимением крепкой при городской ратуше тюрьмы, и занесли свой протест в житомирские замковые книги, так как сделать запись о том в книги киевского замка им не было позволено, как не было позволено и посадить преступников под стражу в замок, чем и воспользовались козаки, бежав из Киева [4].
Не обращая внимания ни на повеление короля, ни на препятствия со стороны гетмана, низовые козаки, с атаманом Яном Орышовским, в 1585 году два раза ходили походом на крымские улусы, взяли несколько человек татар и захватили больше 40 000 лошадей и разного скота. Однако, побив татар и пограбив их, козаки вслед затем, от имени Орышовского и всех других атаманов, отправили к хану Ислам-Гераю четырех своих посланцев с предложением мира и собственных услуг: "Прислали нас (четырех козаков) атаманы днепровские, чтобы ты, государь, их пожаловал, с ними помирился и давал им свое жалованье, атаманы же и все черкасды тебе хотят служить: куда пошлешь на своего недруга, кроме литовского короля, и они готовы». На это предложение Ислам-Герай, недавно испытавший нападение низовых Козаков и, вероятно, уже в то время знавший истину, что худой мир лучше доброй ссоры, отвечал своим согласием: "атаманов и всех черкасцев рад жаловать, и как они будут мне надобны, то я им тогда свое жалованье пришлю, и они бы были готовы» [5].
Однако, скоро оказалось, что низовые козаки вместо дружбы мусульманам внесли в их пределы снова войну: они взяли город Очаков, на правом берегу Днепра, потом в 1588 году, собравшись в числе 1 500 человек, сели в лодки, вошли Днепровским лиманом в Черном море и, пристав к крымскому берегу, в так называемую Туптархан, между Перекопом и Козловым, разграбили тут 17 татарских селений. Нужно думать, что такие смелые действия козаков против татар вызваны были слухами о намерении Москвы воевать Крым и об отправлении русских ратных людей на Дон, на Волгу и на Днепр. Как бы то ни было, но весть о погроме козаками Крыма дошла до турецкого султана Амурата, и он так разгневан был за это на хана Ислам-Герая, что грозил ему, в случае повторения нового набега козаков, изгнанием из Крыма. Ислам-Герай, ожидая нового нападения козаков на Крым, трепетал за свое существование, но в этом же году он скончался и тем предупредил решение падишаха.
Преемник Ислам-Герая, Казы-Герай, выступил ярым противником низовых козаков и через них врагом Речи Посполитой, но зато другом московского царя. Сделавшись ханом, Казы-Герай снесся с московским царем Федором Ивановичем по поводу его намерений относительно войны с крымцами и получил от него на этот счет такой ответ: "Прежде, как был на крымском юрте Ислам-Герай, то мы послали свою большую рать на Дон и на Волгу со многими воеводами, а идти им было с царевичем Мурат-Гераем на царя Ислам-Герая за его неправды. Да и на Днепр за пороги к князю Кирику Ружинскому и к княаю Михайлу Ружинскому, к атаманам и черкасцам, послали мы голов, Лихарева и Хрущева, и велели им идти со всеми черкасцами на Крым, но когда услыхали мы, что ты воцарился, то поход отложили, и послали к тебе языка-татарина, которого прислали к нам с Днепра головы Лихарев и Хрущев и князья Ружинские» [6].
Но и сам царь в это же время имел причины быть недовольным на запорожских козаков. По смерти короля Стефана Батория казаки, проживавшие в Каневе, Черкассах и Переясяаве, внезапно явились в город Воронеж и объявили воронежскому воеводе, что они собрались, вместе с донцами, воевать татар и истому просят дать им время отдохнуть и покормиться в Воронеже. Воевода, не подозревая никакой хитрости со стороны козаков, поместил их в остроге города и приказал выдать корм. Но когда настала ночь, козаки неожиданно эажгли город и, истребив во время пожара много людей, ушли назад. Царь обратился с жалобой на козаков киевскому воеводе, князю Острожскому, и воевода дал по этому поводу такой ответ: "Паны радные писали к князю Александру Вишневецкому, велели ему схватить атамана запорожского, Потребацкого с товарищами, которые сожгли Воронеж; паны грозили Вишневецкому, что если он не переловит козаков, то поплатится головой, потому что они ведут к размирию с государем московским. Вишневецкий Потребацкого схватил и с ним 70 человек казаков» [7].
Несмотря на это, Москва все-таки старалась ладить с запорожскими козаками. Так, отправляя вслед за этим гонца Петра Зиновьева в Крым, правитель московского государства Борис Годунов прежде всего должен был обезопасить своего гонца от низовых козаков и потому дал ему относительно их такой наказ: "Как пойдет Петр с Ливен [8], и будет известие, что пришли на Донец с Днепра, из Запорожья, черкасцы, Матвей Федоров, с товарищами, и стоят смирно и государевым людям от них нет никакой обиды, то Петру посылать наперед от себя станицу к запорожским черкасцам н велеть про себя сказать, что есть с ним от государя ко всем им, коэакам, грамота и речь, и Матвей бы Федоров и товарищи его с ним, гонцом, виделись, и черкасцам своим всем по всему Донцу заказали бы, чтоб они над Петром и над крымскими гонцами, и над провожатыми их ничего не сделали, а он, Петр, идет в Крым с крымскими гонцами легким делом наскоро, и поминков (подарков) с ним ничего не послано. Да как с ним атаманы и молодцы запорожские съедутся, и Петру от государя поклон им исправить и грамоту от государя подать; а говорить им от государя, чтоб они его, Петра, и крымских гонцов, пропустили и провожатых ничем не тронули, а государево к ним жалованье будет сейчас же с государским сыном боярским. А государь, увидя их перед собой службу, пришлет к ним на Донец свое жалованье» [9].
Запорожские черкасцы московским и крымским гонцам ничего дурного не сделали, зато от своих видов на Крым они нисколько не думали отказываться. В 1589 году они выбрались в открытое море и близ города Козлова взяли один турецкий корабль. Вслед затем 800 человек черкассцев, с атаманом Кулагой во главе, выйдя в море на малых стругах, ночью ворвались в город Козлов, забрали лучшие товары в лавках, жидов и турок бывших в городе, частью побили, частью с собой забрали, но тут же, в самом посаде города встретились с калгой Фети-Гераем, учинили жестокий бой с ним, во время которого поплатились убитым атаманом Кулагой и тридцатью пленными товарищами, после чего ушли прочь из города. За ними погнался было сам хан Казы-Герай, но они поспешно ушли из Козлова, и вслед за тем сделали набег на города Аккерман (Белый город) и Азов, где пожгли посады, взяли в плен 300 туземцев и избили несколько человек, приезжих с товарами бухарцев [10].
Весть об этом походе Козаков скоро долетела в самый Константинополь, и султан распорядился прислать к устью Днепра три морских судна, по 50 человек янычар в каждом судне, снабдив каждое судно "огненным боем» и четырьмя пушками, и обещав к трем каторгам прислать еще пять; начальникам судов падишах приказал зорко следить за выходом козаков устьем Днепра в море, а крымскому хану предписал идти на польско-литовские земли для отмщения полякам за набеги в Крым козаков. Вероятно, этот самый поход Козаков в 1589 году разумеет и историк Турции Гаммер, рассказывающий о разорении козаками городов Аккермана, Тягина и Оди, за которые турецкий султан заносил жалобу на козаков польскому королю [11].
В Москве к этим вестям отнеслись с особенной радостью и втайне старались поощрять низовых козаков в их походах против татар. Так, в апреле месяце 1589 года приказано было Афанасию Зиновьеву, отправленному на речки Донец и Оскол "для проведывания там о хане», отправить к запорожскому атаману Матвею с товарищами посланца и через него узнать, оберегает ли атаман станичников, сторожей, путивльских козаков и севрюков государевых, стоящих по Донцу, припускает ли крымских гонцов, будет ли он прям государю и станет ли защищать государево дело. Если проведает, что козаки и атаман Матвей с товарищами прямы, то Афанасий Зиновьев должен промышлять над крымскими людьми.
Исполняя в точности данный наказ, Зиновьев отыскал козацкого атамана Матвея на речке Донце, увидел, что он служит "прямую» государю службу и передал от него государю челобитную о пожаловании козакам продовольствия, так как они, за недостатком пропитания, ели все, что попадалось им под руку, даже разные травы. Государь, узнав об этом, послал козакам запасы муки, толокна и 100 рублей денег для раздела на 620 человек товарищей, а кроме того особые подарки атаманам [12].
Но то, что было полезно для Москвы, то было очень вредно для Польши. Москва, поощряя низовых Козаков к походам их на Крым, тем самым возбуждала против Польши крымских ханов, которые считали низовых и украинских козаков подчиненными польской короне: турецкий султан, возмущенный набегами козаков 1588 года, в следующем году двинул к польским границам такие силы, которые испугали коронного гетмана Яна Замойского и заставили поляков взять решительные меры против козаков на варшавском сейме 1590 года. Чтобы парализовать действия козаков, преемник короля Стефана Батория, Сигизмунд III, на сейме 1590 года, пришел к таким мерам:
Устроить за порогами или из самих козаков, там проживающих, или же из других каких-нибудь людей войско, послушное правительству.
Ограничить число всех Козаков реестром в 6000 человек, реестр отдать на хранение коронному гетману и ему одному предоставить право наполнять его за убылью козаков.
Подчинить это войско польскому коронному гетману и гетману же предоставить право назначать старших над козаками.
Назначить старшин и сотников для этого войска из людей шляхетского сословия, имеющих на Украине недвижимую собственность.
Воспретить без воли старшего и утверждения коронного гетмана принимать новых лиц в список козаков.
Учредить из оседлого шляхетского сословия двух дозорцев для наблюдения за спокойствием и добрым поведением в отношении панов и владельцев сословий козацкого и хлопского.
Воспретить строжайше продажу простонародью пороху, свинцу и оружия.
Установить в земских имениях особых охранителей, так называемых урядников, а в королевских и панских имениях присяжных бурмистров, войтов и атаманов, обязанных, под страхом смертной казни, не пропускать никого из Козаков, мещан и хлопов в поле и низовье Днепра, задерживать и карать смертью всех, кто придет с добычей из других мест.
Воспретить козакам выходить за границу польских владений сухим и водным путем без позволения коронного гетмана и нападать на купцов и других людей.
Заставить присягнуть Козаков на верность польской республике [13].
Не довольствуясь всеми этими мерами в отношении козаков, правительство Речи Посполитой в июле того же 1590 года обнародовало универсал о вербовке тысячи человек опытных в военном деле людей, и о построении в урочище Кременчуке или в другом каком-либо удобном месте крепкого замка для помещения в нем польского гарнизона, с целью удержания украинских жителей от набегов на мусульманские земли. Старшим над этим гарнизоном назначался снятынский староста Николай Язловецкий. Ему именно и выдан был "приповедный» королевский лист на собирание гарнизона и на постройку замка, а жителям соседних коронных имений приказывалось доставлять продовольствие гарнизону [14].
Нечего и говорить о том, насколько действительны были эти меры в отношении козаков; они только разжигали страсти народные против самих же поляков и заставляли многих недовольных искать себе приюта на Запорожье.
Сами поляки настолько были бессильны, что приказание о построении крепости на Днепре для удержания беглецов из Украины на Запорожье совсем не было приведено в исполнение; а меры, выработанные на сейме против Козаков, исполнялись ими в самой слабой степени или даже вовсе не исполнялись.
Тем не менее в следующем 1591 году польское правительство, благодаря объявленным сильным мерам против козаков, успело заключить с турками и татарами вечный мир в Константинополе [15].
Но уже вскоре после этого мира низовые козаки, с годами привыкшие к военному делу и от военного дела добывавшие себе пропитание, решили нарушить главные пункты сеймового решения — подчинение коронному гетману и запрещение выхода за границу — и задумали идти походом на Молдавию. Они нашли где-то человека, объявившего себя сыном убитого турками господаря Ивони и решили добыть ему господарский престол. Но польский король вовремя узнал об этом и поручил официальному старшому козацкому Николаю Язловецкому вступить с козаками в переговоры о выдаче правительству самозванца. Самозванец был доставлен в Мальборк и там заточен, а козаки, привезшие самозванца, щедро были награждены [16].