Запорожцы не замедлили воспользоваться приказом царя и отпиской Брюховецкого. Апреля 19 дня 1663 года пришел к запорожцам калмыцкий мурза с тысячью человек калмыков; соединясь с калмыками, запорожские козаки отправились в урочище Цыбульник, под город Крылов, где стояли кошем ногайские и крымские татары, призванные гетманом Тетерей. Напав внезапно на врагов, козаки истребили их "до ноги", освободили 4000 человек пленных христиан, нашли в коше письма, писанные польским королем к крымскому хану. В~то время с запорожцами был кошевой атаман Сашко Туровец. Для извещения царя о своих успехах над его противниками, Туровец в начале июня месяца отправил в Москву 43 человека посланцев с полковником Иваном Гладким и войсковым писарем Григорием Кудлаем во главе. Посланцы по пути в городе Севске имели большую неприятность от местных крестьян: воевода дал им всего лишь 43 подводы, а в 58 следуемых им подводах отказал, но позволил набрать их по дороге. Отъехав 80 верст от города, запорожцы, сообразно дозволению воеводы, стали требовать себе подводы в деревне Сергеевой, Комарницкой волости. Но крестьяне стали противиться этому, бить и грабить козаков; они забрали у них седла, узды, епанчи, сукна, деньги и причинили убытку на 48 рублей с полтиною; кроме того, одного козака убили мало не до смерти, о чем потом посланцы и занесли царю челобитную [53].
После этой неприятности посланцы доехали в Москву и благодарили царя за присланные им порох, свинец, пушки, якори, струги, полотна и другие вещи [54]. Июня 14 дня того же года посланцы калмыков, бывшие в Москве, добавили к показанным словам Туровца еще следующее. Когда калмыки и запорожцы подошли к урочищу Цыбульнику, то тут заключили между собою договор: напасть внезапно на татар ночью, не бросаться ни на какую добычу, не брать людей, а всех бить до последнего. Так и сделали. Когда взят был татарский обоз, люди побиты и оставшиеся в живых взяты в плен, то победители всех пленных перебили, оставив лишь одного салтана, но и тот, прожив три дня, умер от ран; всех татар было около 10000 человек; в конце концов из них не осталось ни одного человека в живых: калмыки всех их перебили по предварительному уговору; ушли с поля битвы и остались в живых только спрятавшись в болото. Возвратясь в Запорожье, калмыки и запорожцы хотели было идти на татарские улусы за Днепр и Буг, но крымские и ногайские татары, услышав об этом, удалились прочь от Днепра и Буга. Походы калмыков и запорожцев так испугали хана, что он отложил свой поход на молдавскую землю и присылал в Запорожье три раза своего толмача, чтобы помириться с запорожцами, но запорожцы отказали ему на том основании, что без царского соизволения они не могут мириться с ханом [55].
В том же году и того же июня 14 дня об этом самом деле запорожцев и калмыков с татарами доносил и Иван Брюховецкий. По его словам, калмыков на первый раз пришло к запорожцам 600 человек, а потом позже явилось еще несколько сот человек. Уговорясь между собою, они ходили под Чигирин и Крылов, где взяли татарский кош. За ними вслед ходили изменники (козаки Тетери с татарами), желая отметить за свое поражение. Запорожцы и калмыки, пропустив их за собою через переправу на речке Омельничке, вдруг вскочили на лошадей, внезапно ударили на врагов и чуть не всех их поразили, дав только немногим уйти с места битвы. После этого наказной кошевой Сашко Туровец прислал обще (сообща) с калмыками к Брюховецкому послов, прося позволение идти к царю, в Москву. "И хотя запорожцы, какъ простые и неученые люди что-нибудь и неслушно въ своемъ письмЪ къ вашему царскому пресвЪтлому величеству положили, однако изволь простить им то, ваше царское величество".
Сообщая об успехе запорожцев и калмыков против татар, Брюховецкий вместе с тем сообщал царю, что он предписал Сашку Туровцу жить с войском стряпчего Косагова согласно и чинить всякий промысел над татарами, сам же лично собирается в Нежин на "полную" раду для избрания гетмана [56].
Очевидно, ни Брюховецкому, ни запорожцам наказной гетман Сомко не приходился по вкусу. Уже тотчас после объявления Сомка гетманом, запорожские козаки отправили в Москву к царю прошение с протестом на то, что избрание гетмана в Малороссии произошло незаконно, потому что на раде не было представителей от Запорожья. Посланцы просили, от имени всего товариства, позволения открыть "зупольную" раду, чтобы на ней могли быть и запорожские козаки вместе с малороссийскими и чтобы гетман выбран был общими силами и общим советом; при этом запорожцы осмелились указать и на самого кандидата на гетманство, Ивана Брюховецкого. За него же хлопотал у царя и блюститель киевской митрополии, епископ мстиславский и оршанский, Мефодий. А что до Сомка, то он негоден уже потому, что в сердце его гнездится измена, и он не сегодня так завтра изменит царю. Вдобавок у него самого объявился противник, нежинский полковник Василий Золотаренко, искавший для себя гетманства. Царь, уже несколько раз имевший случай испытать верность запорожцев, позволил собрать "полную" раду для избрания общими голосами гетмана. "Запорожцы въ то время великое отъ царя пошановання имЪли и, что хотели, того и добивались" [57].
Между тем, нежинский полковник Василий Золотаренко, действительно искавший гетманства, в свою очередь стал заискивать запорожских козаков. Он стал щедро раздавать подарки той запорожской голоте, которая приезжала из Сичи на Украйну погостить к родным или пображничать с знакомыми, особенно в зимнее время. Очевидно, Васюта Золотаренко чуял, в ком именно состояла сила. Запорожцы брали предлагаемые подарки, обнадеживая его в получении гетманства, но в действительности обманывая его "для полученія отъ него себЪ корысти" [58]. В то же время Золотаренко понимал, что не следует обходить и князя Ромодановского. Чтобы расположить к себе и князя, он стал посылать к нему богатые подарки в Зиньков. Но однажды случилось посланцам Золотаренка видеть у князя и запорожцев. Запорожцы в то время были подвыпивши; увидевши посланцев Золотаренка, они вступили с ними в разговор и тут, в откровенно-задорной беседе, проговорились, что они всю раду городовую выбьют и не пощадят ни Сомка, ни Золотаренка. Посланцы Золотаренка немедленно вернулись назад и сообщили ему, чтобы он не надеялся ни на запорожцев, ни на князя Ромодановского. Тогда Васюта счел за лучшее сойтись с Сомком и принять его сторону.
Тем временем настал срок для собрания рады. "Заразъ по веснЪ на УкрайнЪ завелось новое лихо, котораго при старыхъ гетманахъ не бывало, т. е., черная рада" [59].
По желанию запорожцев и тех полков, которые стояли за Брюховецкого (Лубенский, Нежинский и др.), а также и по указу великого государя царя Алексея Михайловича, рада назначена была в городе Нежине, на июнь месяц, и на ней должны были присутствовать в качестве представителей от московского правительства князь Даниил Степанович Великий-Гигин, стольник Кирилл Хлопов, дьяк Иван Фомин и некоторые другие лица с 7-ю и 8-ю тысячами московских ратников. Со стороны козацкой старшины тут были "гетман кошевой" Иван Брюховецкий, наказный гетман Яким Сомко, нежинский полковник Василий Золотаренко; кроме того, несколько полковников, сотников, простых козаков, запорожцев и мещан; Из духовных сановных лиц — епископ Мстиславский и оршанский Мефодий, блюститель киевского митрополичьего престола. В истории Малороссии эта рада известна под именем нежинской, или черной, рады, потому что на ней, кроме значных козаков, допущена была козацкая чернь. Рада была одна из самых бурных и привела к избранию в гетманы запорожского казацкого атамана Ивана Мартыновича Брюховецкого и к гибели наказного гетмана Якима Сомка.
В этом отношении решающую роль играли запорожские козаки и от них зависело быть или не быть одному из двух претендентов на гетманство. Не понимая этого, Сомко не искал милости у запорожцев, он сам себя объявил в Козельце на раде наказным гетманом и теперь должен был поплатиться за то. "То собраніе Сомково ни во что сталось, потому что Брюховецкій с запорожцами пользовался у его царскаго величества большею ласкою и, кромЪ того, за него старался епископ Мефодій, котораго Брюховецкій расположилъ въ свою пользу разными подарками и обЪщаніями" [60].
Рада назначена была на 17 июня 1663 года и для предупреждения могущих произойти на ней беспорядков приказано было всем старшинам и всем рядовым козакам являться на раду без оружия. Среди площади поставлен был стол, у стола для князя кресло, а ниже площади, где происходила рада, поставлена была царская черного цвета палатка [61] и за палаткой помещено было вооруженное российское войско. Ударили в котлы, и козацкие войска стали собираться в круг, но, вопреки приказу князя Гагина, с пушками и с оружием в руках. Тогда Гагин вновь напомнил о своем приказании насчет оружия, и старшина, сняв оружие, отдала его своим челядникам. Когда козаки собрались в круг, тогда из палатки вышел князь Гагин и стал читать "верющую грамоту". Выслушав до конца грамоту, гетманы, старшины и все войска ударили челом за государево жалованье и милостивое слово. После этого князь Гагин стал читать речь, но полковники, сотники, атаманы, асаулы, козаки и чернь со стороны Ивана Брюховецкого, не дослушав до конца всей речи, стали провозглашать гетманом Ивана Брюховецкого и, по своему козацкому обычаю, начали подбрасывать вверх шапки. То же сделали полковники и все войска стороны Якима Сомка. Конница Якима Сомка, с бунчуком, литаврами и многими знаменами, за ней пехота того же Сомка с ружьями, вскочили в ряды пеших, и обе вместе произвели замешательство на раде. Произошел бой, во время которого князь Гагин с товарищами был сбит с места, многие товарищи поранены, некоторые до смерти побиты; после боя рада была разорвана, и козаки разошлись в свои обозы. На другой день после всего происшедшего князь Гагин послал майора Непейцына к Брюховецкому и Сомку с объявлением, чтобы они вновь явились на раду, а войскам своим строго приказали в раду без ружей идти, ссор не заводить и убийств не чинить. После этого скоро с майором Непейцыным прибежал к государеву шатру Яким Сомко с пятью полковниками и объявил, что сотники, атаманы, асаулы и козаки его полков и чернь, бывшая при них, отошли в обоз к Брюховецкому и хотели побить Сомка с пятью полковниками до смерти. Князь Гагин немедленно распорядился отправить Сомка с его товарищами в город к воеводе Михаилу Дмитриеву на сбережение. Вслед за этим князь Гагин послал того же майора Непейцына и к Брюховецкому с приглашением явиться на раду. Брюховецкий явился с 40000 своих сторонников. Тогда снова прочитана была "верющая грамота", снова сказана была князем речь, и после речи открыт был вопрос об избрании гетмана. На этот раз без крика и без ссор вольными голосами всех присутствующих выбран был в "совершенные" гетманы Иван Мартынович Брюховецкий. В тот же день, т.е. июня 18 числа, отслужено было молебное пение в нежинской соборной церкви с многолетием о здравии государя, а после молебна новый гетман принес присягу на верность государю и получил от князя Гагина грамоты на гетманство, на булаву и на гадячское староство [62]. После этого князь Гагин донес в Москву о неверности государю Якима Сомка, полковников черниговского Силича и переяславского Щуровского. И Сомко, обвиненный в сношении с Павлом Тетерею и в намерении насильно добиться гетманства, отдан был в руки Ивана Брюховецкого и казнен последним в городе Борзне сентября 18 дня вместе с Василием Золотаренком и некоторыми другими [63].
Добившись звания гетмана через запорожцев, Брюховецкий тотчас после нежинской рады стал осыпать их разными милостями: "И того жъ дня Брюховецкій понастановлялъ по всЪмъ городамъ своихъ полковниковъ изъ тЪхъ людей, которые вышли съ нимъ изъ Запорожья. При этой перемЪнЪ старшинъ украинская чернь произвела избіеніе между многими значными полковниками, и это убійство продолжалось въ теченіи трехъ дней, но не было принято гетманомъ за серьезное дЪло. Старшина и значные козаки старались скрываться, переодЪваясь вмЪсто кармазиновыхъ кафтановъ въ сермяги" [64].
Оставив Нежин, Брюховецкий распустил всех поставленных им полковников, выведенных из Запорожья, по главным украинским городам, дав каждому из них по сто человек в собственное распоряжение, наделив жупанами, подарив размеры с мельниц, позволив отворять шинки, пить и гулять в течение трех дней и идти куда кому хочется. "Тогда много было причинено зла людямъ, особенно значнымъ старшинамъ, потому что между ними (запорожцами Брюховецкого) были такіе, которые раньше служили у значныхъ пановъ и были наказываемы за свои проступки или же были облаяны своими господарями, какъ это часто бываетъ при дворахъ". Гонение на значных продолжалось долго и после того некоторых их них поотсылали в Москву, некоторых поотправляли в Сибирь, а на некоторых наложили дань давать жупаны на запорожскую пехоту [65].